Он хотел. Быть. Ее кожей.
Ее сутью.
Ее кровью.
Он не понимал. Мерлин, он не понимал того, что росло в нем. Такое знакомое. Такое давнее, что хотелось выть. То, что он давно отторг и клялся больше никогда – н и к о г д а – не впускать в себя. В свою жизнь. В свое существование.
Боль.
Как больно было ее чувствовать. Как сильно болело что-то в груди. Он никак не мог понять, что это. Ему было так страшно, что он почти кричал.
Все его существо кричало. Орало ей, какая он ее ненавидит.
(c) Платина и Шоколад